Друиды

 

Джон Маккалох

 

По книге Д. Маккалоха "Религия древних кельтов"

 

Плиний считал, что название «друид» было греческим термином. Однако это слово является чисто кельтским, и его значение, вероятно, подразумевает, что, подобно всем волшебникам и знахарям, друид считался «знающим». Оно состоит из двух частей — «дру-», которая рассматривалась М. Д'Арбуа как усилительная, и «виде», от «вид», то есть «знать», или «видеть». Поэтому слово «друид» означало «весьма знающий» или «мудрый». Возможно, однако, что «дру-» связано с корнем, который в кельтском языке дает слово «дуб», — галльское «деруо», ирландское «дайр», уэльское «дерв», — и что дуб, занимавший важное место в культе, был, таким образом, соотнесен с названием священника. Галльская форма слова была, вероятно, «друйс», древнеирландская «драй». Современные формы в ирландском и галльском языке шотландцев — «друй» и «драой» — означают «волшебник».

 

М. Д'Арбуа и другие иccледователи, принимая изречение Цезаря о том, что «система [друидизма] считается изобретенной в Британии и оттуда была перенесена в Галлию», утверждают, что друиды были священниками гойделов в Британии, которые навязали себя галльским завоевателям гойделов, и затем друидизм попал в Галлию примерно в 200 году до н. э. Но это — едва ли возможно. Даже если друиды были приняты как священники галлами-завоевателями в Британии, они должны были повлиять на галлов, живущих в Галлии. Гойделы и галлы были родственными народами по языку и религии, и было бы странно, если бы они не обладали похожим институтом священства. Кроме того, гойделы были континентальным народом, и друидизм, возможно, тогда процветал среди них. Почему это не повлияло в то время на родственные им кельтские племена, жившие без друидов? Далее, если мы принимаем теорию профессора Мейера о том, что ни один гойдел не ступал на землю Британии до II века, галлы не могли заимствовать друидское священство от гойделов.

 

Цезарь просто говорит: «Считается, что друидизм прибыл в Галлию из Британии». Это, возможно, его собственное мнение, основанное на том, что тот, кто хотел совершенствоваться в друидском искусстве, ехал в Британию. Это было возможно потому, что Британия была менее открытой для иностранных влияний, чем Галлия, и ее друиды, не тронутые влиянием других, считались более могущественными, чем друиды Галлии. С другой стороны, Плиний, по-видимому, думал, что друидизм пришел в Британию из Галлии.

 

Другие авторы — сэр Джон Рис, сэр Г.Л. Гомм и С. Рейнак — на различных основаниях поддерживают ту теорию, что друиды были докельтским священством, принятым кельтскими завоевателями. Сэр Джон Рис считает, что друиды аборигенов Галлии и Британии заключили с кельтскими завоевателями соглашение. Друидизм был принят гойделами, но не бриттами. Поэтому в Британии жили бритты без друидов, аборигены, испытавшие влияние друидизма, и гойделы, которые объединили арийское многобожие с друидизмом. Друидизм был также религией народов от Балтики до Гибралтара и был принят галлами. Но если это так, то трудно понять, почему родственные им бритты не приняли друидизм, а наши знания о религии бриттов слишком скудны, чтобы мы могли доказать, влияли на них друиды или нет, хотя есть предположение, что влияли. Также нет никаких исторических свидетельств, чтобы показать, что изначально друиды не были кельтскими священниками. Всюду они появляются как высшее и доминирующее священство кельтов, священники побежденного народа едва ли могли получить такую власть над завоевателями. Отношение кельтов к друидам совершенно отличается от отношения завоевателей, которые иногда обращались за помощью к знахарям побежденного народа, потому что они обладали более сильным магическим влиянием посредством автохтонных богов. Кельты не прибегали к друидам от случая к случаю; есть основание думать, что они принимали их полностью, были в их власти во всех жизненных сферах, в то время как их собственные священники, если таковые были, безропотно принимали этот порядок вещей. Все это невероятно. Данное Цезарем, Страбоном и другими описание положения друидов среди кельтов как судей, избиравших вождей племени, правителей, учителей, а также служителей религии, скорее предполагает, что они были аборигенными кельтскими священниками, издавна принятыми у этого народа.

 

Сэр Г.Л. Гомм поддерживает теорию, согласно которой друиды были докельтским священством, потому что, по его мнению, их магические верования, их практика человеческих жертвоприношений и искупления одной жизни другой противоположны «арийскому духу», так же как чужеродны этому их функции улаживания противоречий, вопросов оценки и наследования собственности установления границ. Эти взгляды автор подтверждает сравнением положения друидов с положением неарийского населения в Индии, которое иногда передает священнические функции индийским деревенским общинам. Однако можно усомниться в том, что это сравнение случайной индийской традиции с кельтской практикой двухтысячелетней давности является правильным. Как уже было отмечено, друиды не предоставляли кельтам никаких священнических функций, и именно это затрудняет доверие к этой теории. Кельтский отец семейства был священником и судьей в своем собственном клане, отдаст ли он легко свои права чужеземному и побежденному священству? С другой стороны, предводители кельтов, вероятно, сохранили некоторые священнические функции, полученные с того времени, когда функции вождя и священника еще не различались. Несомненно, свидетельство Цезаря не подтверждает ту идею, что «только среди самых грубых так называемых кельтских племен мы обнаруживаем это внешнее наложение официального священства». Согласно Цезарю, власть друидов в Галлии была всеобщей, и если их положение действительно соответствовало положению священников-париев, то явная враждебность римской власти к ним, поскольку они обладали таким огромным влиянием на кельтскую мысль и жизнь, была необъяснима. Кроме того, если «арийский дух» был так противоположен друидским нравам, то почему арийские кельты с такой готовностью приняли друидов? В этом случае укрыватель краденого столь же плох, как и похититель. Сэр Г.Л. Гомм придерживается того убеждения, что арийцы были народом сравнительно высокой цивилизации, который отверг, даже если они когда-либо сами им обладали, дикарское «прошлое». Но старые верования и нравы обычно еще долго сохраняются в растущей цивилизации, и, если взгляды профессора Серджи и других верны, арийцы были даже менее цивилизованны, чем народы, которых они завоевали. Магические ритуалы, человеческие жертвоприношения, доминирование священства были настолько же арийскими, как и неарийскими, и если кельты имели сравнительно чистую религию, то почему они так скоро позволили ей оскверниться незрелым суеверием друидов?

 

С. Рейнак, как мы уже видели, считает, что кельты не имели никаких изображений, потому что они были запрещены их священниками. Этот запрет был докельтским в Галлии, поскольку не существует никаких неолитических изображений, хотя есть огромные мегалитические структуры, предполагающие существование великой религиозной аристократии. Эта аристократия навязала себя кельтам. Мы уже видели, что нет никаких оснований для веры в то, что кельты не имели никаких изображений, поэтому этот аргумент не имеет силы. С. Рейнак затем доказывает, что кельты приняли друидизм, как римляне приняли восточные культы, а греки — местные культы пеласгов. Но ни римляне, ни греки не отказались от собственной веры. Действительно ли кельты были народом без священников и без религии? Мы знаем, что они, должно быть, приняли много местных культов, но то, что они приняли всю религию коренного населения и его священников, невероятно. С. Рейнак также утверждает, что, когда кельты появились в истории, друидизм был в упадке; кельты, или по крайней мере военная каста среди кельтов, вновь заявили о себе. Но друиды не выглядят как слабеющий класс на страницах Цезаря, и их власть все еще была высшей, если судить по враждебности к ним римского правительства. Если военная каста восстала против них, то это не доказывает, что они были инородным телом. Подобную борьбу можно заметить всюду, где священники и воины образуют отдельные касты, каждая из которых хотела править, как, например, в Египте.

 

Другие авторы доказывают, что мы не обнаруживаем друидов ни в районе Дуная, ни на Цизальпинской территории, ни в Трансальпийской Галлии, «за пределами региона, занятого кельтами». Это доказательство могло иметь смысл только в том случае, если бы кто-либо из классических авторов указал точные регионы, где друиды существовали. На самом деле эти авторы просто описывали друидизм как общекельтский институт или такой, каким они знали его в Галлии или Британии. Нет никаких оснований считать, что друиды не существовали всюду, где были кельты. Друиды и семнотеои кельтов и галатов, о которых есть упоминание во II веке до н. э., очевидно, были священниками кельтов иных, чем кельты Галлии, а у кельтов в Цизальпинской Галлии были свои священники, хотя формально они не именовались друидами. Этот аргумент имеет здесь мало значения, поскольку упоминания о друидах весьма краткие, и это говорит против их некельтского происхождения, поскольку мы не слышим о друидах в Аквитании, которая была некельтским регионом.

 

Теория некельтского происхождения друидов предполагает, что у кельтов не было никаких священников или они были вытеснены друидами. У кельтов были священники, называемые гутуатри, прикрепленные к некоторым храмам. Их название, возможно, означало «ораторы», то есть те, кто обращается к богам. Согласно этой теории, функции друидов были намного более обширны, поэтому М. Д'Арбуа предполагает, что до вторжения у кельтов не было никаких священников, кроме гутуатри. Но вполне вероятно, что они были друидским классом, служителями местных святилищ, и имели связь с друидами, поскольку друиды были сложным священством с разнообразными функциями. Если священники и служители Беленоса, описанного Авсонием и названные им oeditms Beleni, были гутуатри, то последние, должно быть, были связаны с друидами, поскольку он говорит, что они имели друидское происхождение. «Священники рощи» Лукана, возможно, были гутуатри, а священники и другие служители Бойи, возможно, были друидами (и гутуатри). По-видимому, существовал и другой класс храмовых служителей. Имена, начинающиеся с имени бога и оканчивающиеся на «гнатос» («приученный к», «возлюбленный»), вртречаются в надписях и могут обозначать людей, посвященных с юности служению в роще или храме. С другой стороны, эти названия могут подразумевать то, что их носители были посвящены в культ какого-то конкретного бога.

 

Наша гипотеза о том, что гутуатри были классом друидов, подтверждается свидетельствами классических авторов, которые, как правило, показывают, что друиды были великим институтом священства, обладающим различными функциями — священническими, пророческими, магическими, медицинскими, судебными и поэтическими. Цезарь приписывал их друидам в целом, но у других авторов они, по крайней мере частично, находятся в руках различных классов друидов. Диодор упоминает о кельтских философах и теологах (друидах), прорицателях и бардах, как и Страбон и Тимаген. Страбон говорил о греческой огласовке местного названия прорицателей, кельтской формой которого, вероятно, было «ватис» (ирландское «файт»). Возможно, это были также поэты, поскольку «ватис» означает и певца, и поэта; но у всех трех авторов барды — это весьма почетный класс, воспевающий деяния знаменитых людей. Друид и прорицатель также были тесно связаны, поскольку друиды изучали натурфилософию и моральную философию, а прорицатели были исследователями природы, согласно Страбону и Тимагену. Никакое жертвоприношение не могло быть совершено без участия друидов, как говорят Диодор и Страбон, но при этом оба говорят о прорицателях как имеющих отношение к жертвоприношениям. Друиды также пророчили, как и прорицатели, согласно Цицерону и Тациту. Наконец, Лукан упоминает только о друидах и бардах. Прорицатели были, вероятно, друидским подклассом, стоявшим на полпути между собственно друидами и бардами и принимавшим участие в некоторых из функций обоих классов. Плиний говорит о «друидах и этой расе пророков и врачей», и это предполагает, что одни из друидов были священниками, другие прорицателями, а были еще и те, кто занимался эмпирической медицинской наукой.

 

В целом это согласуется с тем, что встречается в Ирландии, где друиды, появляющиеся в текстах главным образом в качестве магов, были также священниками и учителями. Бок о бок с ними были филид, «ученые поэты», сочинявшие согласно строгим правилам искусства, бывшие выше третьего класса, бардов. Филид, которые, возможно, были известны также как фатхи, «пророки»[1], были также прорицателями, предсказывавшими согласно строгим правилам прорицания, причем некоторые из этих предсказаний подразумевали жертвоприношения. Друиды также были прорицателями и пророками. Когда друиды были отстранены от власти в связи с приходом христианства, филид остались в качестве образованного класса, возможно, потому, что они отказались от всех языческих практик, в то время как число бардов значительно сократилось. М. Д'Арбуа предполагает, что была конкуренция между друидами и филид, которые делали общее дело с христианскими миссионерами, но это не подтверждается свидетельствами. Таким образом, три класса в Галлии — друиды, ваты и барды — соответствуют трем классам в Ирландии — друиды, фатхи (или филид) и барды[2].

 

Таким образом, мы можем сделать вывод, что друиды были чисто кельтским священством, принадлежащим как к гойделской, так и галльской ветви кельтов. Идея о том, что друиды не были кельтскими, иногда соединяется с той гипотезой, что друидизм был институтом, привитым к кельтской религии извне, и что кельтское многобожие не было частью веры друидов, но было санкционировало ими, в то время как они обладали определенной теологической системой только с несколькими богами. Это — идея авторов, которые видели в друидах оккультное и тайное священство. Друидизм развился с ростом нативной (аборигенной) религии и магии. Там, где они стали более цивилизованными, как, например, на юге Галлии, они, возможно, оставили многие магические практики, но как класс они занимались магией и, должно быть, принимали участие в местных культах, как и в культах великих богов. То, что они были философствующим священством, защищающим чистую религию среди политеистов, — необоснованная теория. Друидизм не был оформившейся системой вне кельтской религии. Он охватывал всю область кельтской религии; другими словами, это и была сама религия.

 

Впервые друиды упомянуты Псевдо-Аристотелем и Сотионом во II веке до н. э., и это упоминание сохранил Диоген Лаэртский, сказав, что «есть среди кельтов и га-латов те, которые называются друидами, и семнотеои». Эти два слова, возможно, были синонимами, или они свидетельствуют о наличии двух классов священников, или опять же друиды, возможно, были кельтскими, а семнотеои — галатскими священниками. Затем со временем появляется описание Цезаря. Более поздние авторы отводят друидам высокое место и неопределенно говорят о друидской философии и науке. Цезарь также упоминает об их науке, но и он, и Страбон говорят о ритуальных человеческих жертвоприношениях. Светоний описывает их религию как жестокую и примитивную, и Мела, который пишет об их учености, считает человеческие жертвоприношения варварством. Плиний ничего не говорит о друидах как о философах, но намекает на их священнические функции и соединяет их с магико-медицинскими ритуалами. Трудно объяснить эти расходящиеся мнения. Но когда римляне более близко познакомились с друидами, они обнаружили у них меньше философии и больше суеверий. Из-за жестоких обрядов и враждебности кельтов по отношению к Риму они стремились подавлять их, но они никогда не делали бы этого, если бы у друидов были тайные философы. Считается, что фраза Плиния «друиды и эта раса пророков и врачей» показывает, что из-за римских преследований друиды превратились в своего рода знахарей, но, как было замечено, скорее эта фраза описывает различные функции друидов, и при этом она относится не к состоянию, в котором они находились после репрессивного указа, а к тому состоянию, в котором они были найдены. Информация Плиния была также ограниченной.

 

Неясная мысль о том, что друиды были философами, шаблонно повторялась разными авторами, которые рассматривали варварские расы так, как Руссо и его школа рассматривали «благородных дикарей». Римские авторы, скептически настроенные относительно будущей жизни, были очарованы идеей варварского священства, учившего о бессмертии в дикой Галлии. За это учение поэт Лукан пел им хвалу. Возможно, друиды поначалу впечатлили греческих и латинских наблюдателей своей магией, организованностью и тем, что, подобно многим варварским священствам, кроме священства Греции и Рима, они проповедовали свое учение. Их знание было божественным образом передано им, «они говорили на языке богов». Поэтому легко было что-нибудь вычитать в этом учении. Так быстро развилась друидская легенда. С другой стороны, современные авторы, возможно, преувеличили ценность классических свидетельств. Когда мы читаем о друидских сообществах, не стоит рассматривать их как что-то более высокое, чем организованное священство варваров. Их учение о метемпсихозе, если оно действительно преподавалось, не связано с этическим содержанием, как в пифагорействе. Их астрономия была, возможно, астрологичной; их знание природы было серией космогонических мифов и предположений. Если существовала истинная друидская философия и наука, то странно, что об этом всегда упоминается туманно и что они не оказали никакого влияния на мысль того времени.

 

Классические авторы обнаружили также связь между друидской и пифагорейской системами, при этом система друидов рассматривалась как соответствующая учению греческого философа. Вполне вероятно, что некоторые пифагорейские учения достигли Галлии, но когда мы исследуем тот пункт, в котором эти две системы, как предполагалось, пересекаются, а именно учение о метемпсихозе и бессмертии, то между ними не обнаруживается никакого настоящего сходства. Существуют кельтские мифы о перерождении богов и героев, но эсхатологическое учение состоит, очевидно, в том, что душа облачается в тело в потустороннем мире. У кельтов нет идеи о перерождениях на этой земле как наказании за грех. Друидское учение о телесном бессмертии было ошибочно воспринято как тождественное пифагорейскому учению о душе, перевоплощающейся из одного тела в другое. Затем были обнаружены другие пункты сходства. Организация друидов был принята Аммианом за своего рода общинную жизнь. Хотя друидское сознание всегда стремилось к возвышенному, тот, кто писал о друидах наиболее полно, ничего об этом не знал.

 

Подобно священникам всех религий, друиды, несомненно, искали такое знание, которое было бы открыто для них, но это не подразумевает того, что они обладали какой-то заумной философией или тайным богословием. Они руководствовались идеями, циркулировавшими во всех варварских обществах, и они были одновременно священниками, магами, врачами и учителями. Они не позволяли, чтобы их священные гимны были записаны, и учили им втайне, как это обычно было всюду, где действенность гимна или молитвы зависела от правильного использования слов и в передаче их другим людям соблюдалась тайна. Их ритуалы, насколько нам известно, отличаются, хотя и немного, от ритуалов других варварских народов и включают в себя человеческие жертвоприношения и предсказания по телу жертвы. Они исключали виновных от участия в ритуале — обычная практика наказания, применяемая к нарушителям табу во всех примитивных обществах.

 

Идея о том, что друиды учили тайной доктрине — монотеизму, пантеизму или чему-то подобному, — не подкреплена никакими свидетельствами. Несомненно, они сообщали тайны посвященным, как это делалось в варварских мистериях повсюду, но эти тайны состояли из магических и мифических формул, описания сакрального и какого-нибудь учения о богах или о моральных обязательствах. Эти учения сохранялись тайными не потому, что были абстрактными, а потому, что они потеряли бы свое значение и разгневали богов, если бы стали слишком общедоступными. Если друиды учили религиозным и моральным вопросам тайно, то, возможно, эти вопросы заключали в себе, согласно Диогену Лаэртскому, тройной принцип: «Поклоняться богам, не делать зла и быть мужественными»[3].

 

К этому можно было бы добавить космогонические мифы и домыслы, а также магические и религиозные формулы. Это станет более очевидным, когда мы исследуем положение и власть друидов.

 

В Галлии и в некоторой степени в Ирландии друиды образовали священническое сообщество — факт, который подтолкнул классических наблюдателей предположить, что они жили вместе, подобно пифагорейским общинам, хотя, вероятно, это не более чем некая священническая организация. М. Бертран считает, что друиды были своего рода монахами, живущими жизнью общины, и что ирландское монашество было трансформацией этой системы. Это чистый вымысел. Ирландские друиды имели жен и детей, и друид Дивициакус был семейным человеком. Цезарь ни слова не говорит об общинной жизни у друидов. Враждебность христианства к друидам предотвратила любое копирование их системы, и ирландское монашество было сформировано по образцу монашества континента. Друидская организация, возможно, означала не больше чем то, что друиды были связаны некоторыми узами, имели определенное иерархическое деление или различались по функциям и что они участвовали в отправлении общих ритуалов. В Галлии один главный друид имел власть над другими, и это положение было выборным. Возможно, островные друиды были организованы подобным образом, поскольку мы слышим о главном друиде, primus magus, в то время как у филид был ардфиле, или руководитель, избиравшийся на эту должность. Священство не было кастой, но было открыто для тех, кто проявлял способности к этому. Был длинный период ученичества, длившийся даже до двадцати лет; в Ирландии период ученичества филе продолжался от семи до двенадцати лет.

 

Цезарь пишет, что ежегодно друиды Галлии собирались в центральном месте и там улаживали споры, потому что считались самыми справедливыми из людей. Друиды также действовали как судьи в случаях убийств. Насколько далеко распространялись подобные обязательства, неизвестно, но тем, кто не подчинялся решению друидов, было запрещено участвовать в жертвоприношениях, и все избегали их. Другими словами, они были табулированы. Таким образом, магико-религиозная санкция могла быть усилена судебными решениями друидов. По свидетельству Страбона, в Галатии двенадцать тетрархов имели совет из трехсот человек, и они встречались в месте, названном Друнеметон, чтобы рассматривать случаи убийств. Независимо от того, является ли филологически допустимым соединять «дру-» с соответствующим слогом в слове «друид», сходство со словом «неметон», означающий галльское собрание в «священном месте», возможно, в роще (неметон), очевидно. Мы не знаем, были ли ирландские друиды судьями, но филид выносили судебные решения, и может быть, это остатки их связи с друидами[4].

 

Диодор описывает друидов, примиряющих воюющие стороны и приручающих их как диких зверей, посредством заклинания. Вероятно, здесь говорится о вмешательстве друидов, чтобы предотвратить разрушительную силу кровной вражды или межплеменных войн. Они также, по-видимому, имели власть в выборе правителей. Конвиктолитанис был избран на должность судьи священниками в Галлии, «согласно обычаю этого государства», по словам Цезаря. В Ирландии после причащения мясом белого быка, возможно жертвенного животного, мужчина ложился спать, в то время как четверо друидов пели над ним, «чтобы привести ему правдивого свидетеля». Затем он видел в сновидении человека, который должен быть избран правителем. Возможно, друиды использовали гипнотическое внушение; может быть, медиум был ясновидящим.

 

Дио Хризостом утверждает, что правители были служителями друидов и ничего не предпринимали без них. В целом это согласуется со свидетельствами ирландских текстов. Друиды всегда сопровождают правителя и имеют на него большое влияние. Согласно отрывку из «Тайн», «люди Уль-стера не должны говорить перед правителем, правитель не должен говорить перед своим друидом», и даже Конхобар хранил молчание до тех пор, пока не заговорил друид Катхбад. Эта власть, похожая на власть многих других свя-щенств, должно быть, помогала уравновешивать класс воинов, и это тем более правдоподобно, если мы вспомним тот факт, что друиды утверждали, что создали Вселенную. Возможно, институт «вождь-священник» был очень древним, и это объясняет, почему, как только эти должности были разделены, священники имели так много политической власти или претендовали на нее.

 

Должно быть, они имели политическую власть в качестве наставников и учителей, и вполне можно говорить, что подчинение их власти было внушено ими самими. Цезарь пишет, что и в Галлии, и в Ирландии они учили других, которые намеревались стать друидами. Как уже было замечено, их учение не было записано, но передавалось устно. Они проповедовали бессмертие, веря, что таким образом люди будут побуждены к доблести, укрепляли патриотизм этой догмой. Они также передавали «много знаний о звездах и их движении, размерах Вселенной и Земли, природе вещей и о силе и могуществе бессмертных богов». Страбон также говорит об их нравственных учениях. Как уже было замечено, научные достижения друидов легко преувеличить. Их астрономические знания были, вероятно, весьма скромными и были смешаны с астрологией; их натурфилософия была массой космогонических мифов и предположений; их теология была скорее мифологией; их моральная философия — рядом принципов, какие встречаются во всех варварских сообществах. Их медицинские знания, судя по тому, что говорит Плиний, были в значительной степени магическими. Некоторые друиды, например на юге Галлии, могли иметь доступ к классическим знаниям, и Цезарь говорит об использовании у них греческой письменности. Она едва ли могла быть общедоступной и, должно быть, отчасти заменяла использование своих шрифтов. По отношению к греческой письменности использование огамов в Ирландии и, возможно, в Галлии было дополнительным. Ирландские друиды, возможно, писали книги, поскольку король Лоэгайре пожелал, чтобы книги святого Патрика и книги друидов были испытаны водой, чтобы проверить обоснованность претензии их владельцев.

 

В религиозных делах друиды были высшими, поскольку только они знали богов и небесных божеств. Они управляли и организовывали все обряды и следили за публичными и частными жертвоприношениями, и ни одно жертвоприношение не было полным без вмешательства друида. Мрачные и жестокие обряды друидов ужасали римлян и любопытным образом контрастировали с их предполагаемой «философией». Они использовали гадания и имели постоянные формулы заклинаний, а также ритуальные деяния, с помощью которых узнавали будущее. Перед всеми важными вопросами, особенно перед военными походами, у них спрашивали совет, потому что они могли провидеть будущее.

 

Друиды или их посвященные давали имена и совершали что-то вроде крещения. Много примеров этого встречается в ирландских текстах. Так, о Коналле Кернахе говорится: «Друиды пришли крестить ребенка в язычество, и они пропели заклинание языческого крещения (байтхис гейнтлидхе) над маленьким ребенком», а об Ай-лиле сказано, что он «крестился в друидских потоках». В уэльской истории мы читаем, что Гври «крестился крещением, которое было распространено в то время». Подобные примеры были обычны в обрядах, связанных с именами, у многих народов, и, возможно, обычай на Гебридах, когда акушерка окропляет ребенка тремя каплями воды и дает ему временное имя, — это сохранившийся след той практики. Регулярное крещение появилось позже, но этот предварительный обряд отгонял фей и обеспечивал похороны в священной земле, точно так же, как этот языческий обряд был защитным и давал племенные привилегии.

 

В похоронных обрядах, которые в Ирландии состояли из оплакивания, жертвоприношений и установления камня, подписанного на могиле огамическим письмом, принимали участие друиды. Друид Дергдамса произнес речь над ос-сиановским героем Маг-нейдом, похоронил его своими руками и пропел руну. Огамная надпись также была друидского сочинения, и, поскольку ни одно жертвоприношение не было полным без вмешательства друидов, они, должно быть, помогали также в обильных жертвоприношениях, которые происходили на кельтских похоронах.

 

Слова Плиния «друиды и эта раса пророков и врачей» предполагают, что медицинское искусство, возможно, было в руках особого класса друидов, хотя все они могли немного разбираться в этом. Для лечения использовались травы и применялись магические обряды, которые можно рассматривать как более важное средство, чем используемые при этом лекарства из трав. В Ирландии друиды также занимались целительством. Так, когда Кухулин заболел, Змер сказал: «Если бы это был Фергус, Кухулин не успокоился бы, пока не обнаружил, что друид способен открыть причину этой болезни». Но упоминаются как целители и дру гие люди, не относящиеся к друидам, например одна женщина, — возможно, это реминисценция того времени, когда это искусство практиковалось женщинами. Возможно, однако, эти целители были связаны с друидским сообществом так же, как барды.

 

До сих пор более важными были магические силы друидов — вызывание или прекращение солнечной погоды или дождя, вызов штормов, совершение обрядов, которые делали женщин и скот плодовитыми, использование заклинаний, смертельных заклятий, превращение в другое существо и в невидимого, порождение магического сна, возможно гипнотического. Они также пользовались спросом как изготовители ядов. Поскольку галлы пришли в Британию, чтобы совершенствоваться в друидском искусстве, возможно, островные друиды были более посвящены в магию, чем друиды Галлии, но так как считается, что последние «приручают людей, как приручают диких зверей», очевидно, это скорее относится к их магическому искусству, чем к какой-то туманной философии, которой они якобы обладают. Однако друиды были достаточно проницательны, чтобы использовать все средства, которыми они могли бы приобрести политическую власть, и некоторые из них, возможно, были открыты для влияния классического образования еще до римского вторжения.

 

Друиды как в Галлии (в обряде, связанном с омелой), так и в Ирландии одевались в белое, но Страбон говорит об их алой и вышитой золотом мантии, их золотых ожерельях и браслетах. Опять же главный друид короля Ери-на носил цветной плащ и золотые серьги, а в другом примере друид носит бычью шкуру и пятнисто-белый птичий головной убор с трепещущими крыльями. Была также какая-то особая тонзура, используемая друидами, которая, возможно, означала рабскую покорность богам, как это было принято у воинов — жертвовать свои волосы божеству, если оно подарит победу. Подобным образом волосы друида были пожертвованы богам, и тонзура отмечала их служителя.

 

Некоторые авторы пытались провести различия между друидами Галлии и Ирландии, особенно в вопросах их священнических функций. Но, хотя некоторые отрывки в ирландских текстах говорят о том, что ирландские друиды были священниками, принимающими участие в жертвоприношениях и т. д., почти все отрывки, касающиеся культа или ритуала, по-видимому, были преднамеренно изъяты. Поэтому друиды выглядят скорее как маги, и это естественно, поскольку, как только народ стал христианским, друиды, как правило, уже утратили свои священнические функции. Подобно друидам Галлии, они были наставниками и принимали участие в политических делах. Это показывает, что они были чем-то большим, чем простые маги. В ирландских текстах слово «друид» используется несколько свободно и применяется к правителям и поэтам, возможно, потому, что они были учениками друидов. Но нельзя сомневаться относительно того, что друиды в Ирландии выполняли функции общественных священников. Летописцы рассматривают священников или знахарей различных народов как друидов из-за невозможности судить о них в исторической перспективе. Но один факт показывает, что друиды были священниками кельтской религии в Ирландии. Туата Де Дананн — были проповедниками друидских знаний. Поэтому о богах и священниках, которые служили им, у более поздних авторов имеются противоречивые сведения. Враждебность христианских миссионеров по отношению к друидам показывает, что они были священниками; если бы это было не .так, то оставалось бы открыть, какая же группа людей осуществляла священнические функции в языческой Ирландии. В Ирландии их судебные функции, возможно, были менее важны, чем в Галлии, и возможно, они не были так строго организованы; но здесь мы уже находимся в области догадок. Они были освобождены от военной службы в Галлии, но в Ирландии они были «хорошими бойцами», так же как в Галлии они иногда воевали, подобно средневековым епископам. В обеих странах они присутствовали на полях сражений, чтобы совершать необходимые религиозные или магические обряды.

 

Поскольку друиды были организованным священством, господствующим над всей религиозной сферой, со способ ностями к учительству и магии, в которую тайно верил народ, считая, что они обладают ключом к потустороннему миру, легко понять, сколько почитания им, должно быть, оказывалось. Связывая это с влиянием Римской церкви в кельтских областях и властью протестантских служителей в Нагорье и в Уэльсе, некоторые считали, что кельты обладали врожденной склонностью быть подконтрольными. Если это верно, мы можем только сказать: «Народ желает этого, а священники — язычники, паписты или протестанты — управляют своими средствами!»

 

Таким образом, после тщательной проверки положения и функций друидов мы можем отказаться от неправильных представлений о них. Они не владели какой-либо сложной для понимания тайной мудростью. И ритуал вроде сбора омелы, не будучи таким уж важным, был достаточно второстепенным делом.

 

В Галлии римская власть разрушила влияние друидов, возможно, благодаря распространению христианства, но именно христианство направило их в Ирландию и в Британию, изгнав за пределы Римской империи. Друидская организация, их влияние в политике и совершении правосудия, их патриотизм, а также их практика человеческих жертвоприношений и магических ритуалов были совершенно неприемлемы для римской власти, которая выступала против них главным образом на политических основаниях. Магия и человеческие жертвоприношения были подавлены, потому что противоречили римским нравам. Первая атака на друидов была во времена Августа, который запретил римским гражданам принимать участие в религиозных ритуалах. Затем Тиберий наложил запрет на совершение человеческих жертвоприношений, но деятельность друидов не была полностью подавлена и существовала еще в период царствования Клавдия, который, как считается, окончательно запретил деятельность друидов. Более древнее законодательство было неэффективным; законодательство Клавдия было более полным, но оно также, вероятно, было нацелено главным образом на человеческие жертвоприношения и магические обряды, поскольку Аврелий Победитель говорит о «печально известных суевериях» друидов. Это не могло отменить нативную религию друидов, что и доказывается многочисленными надписями, посвященными кельтским богам, и даже, как объясняет нам Мела, человеческие жертвоприношения все еще приносились, хотя теперь только символически, в то время как друиды были все еще активными и несколько лет спустя. Параллели обнаруживаются в британской отмене Сати в Индии, в то же время позволяющей процветать местной религии.

 

Вероятно, более эффективной была политика, начатая Августом. Судьи назначались и действовали как судьи, таким образом изгоняя друидов, а местное божество и ритуал поглощались римским божеством и ритуалом. Кельтская религия была романизирована, и если друиды сохраняли священнические функции, то это было возможным только благодаря их романизации. Возможно, новая государственная религия в Галлии попросту игнорировала их. Ежегодное собрание посланников в Дугуду-нуме вокруг алтаря Рима и Августа имело религиозный характер и было предназначено для того, чтобы соперничать с ежегодным собранием друидов и вытеснить его. Посланники избирали фламена провинции, в которой соблюдался культ, фламены были также у каждого города. Так, власть друидов в политике, судопроизводстве и религии постепенно была подорвана, и римляне наносили также удары по их положению как учителей, устанавливая школы по всей Галлии.

 

М. Д'Арбуа утверждает, что в результате преследования друиды отступили в глубину лесов и продолжали учить там втайне тех, кто презирал новое римское образование. М. Д'Арбуа основывал свое мнение на отрывках из Лукана и Мелы, которые писали вскоре после того, как произошло обнародование законов. Но ни Лукан, ни Мела не говорили о реальном положении вещей и не думали, что их читатели будут предполагать, будто друиды убежали в леса и пещеры. Лукан рассказывает об их пребывании в лесу, то есть в священных рощах, и кратко описывает обряды, совершаемые во времена после завоевания Цезаря, а не после более поздних указов, и он ничего не говорит о друидах- учителях. По-видимому, Мела повторяет описание Цезаря о двадцатилетнем периоде ученичества, но добавляет к этому, что учение передавалось втайне, путая это, однако, с тем, которое передавалось не кандидатам на священство. Однако нет ни малейшего свидетельства о том, что эта скрытность была результатом указов. Кроме того, совершенно открыто осуществлялись сокращенные обряды жертвоприношений, которые он описывает. Вероятно, некоторые друиды продолжали обучение втайне и в священных местах, но маловероятно, что их посещали знатные галлы, когда греко-римская культура была теперь открыта для них в школах, где они получили указы в 21 году. Большинство друидов, возможно, уступило новому порядку вещей. Некоторые из них продолжали осуществлять старые обряды в измененном виде, пока они могли получать прихожан. Другие, более фанатичные, страдали от закона, если не могли обойти его. Некоторые из них восстали против римлян после смерти Нерона, и, возможно, к этому классу принадлежали те друиды, которые напророчили мировую империю кельтов в 70 году. Тот факт, что друиды существовали в это время, показывает, что запрещение не было полным. Но полная романизация Галлии лишила их дела, хотя даже в IV веке люди все еще хвалились своим друидским происхождением.

 

Островные друиды боролись против легионов в Южной Британии, и в Моне в 62 году они оказали последнее сопротивление своими воинами против римлян, жестикулируя и молясь богам. Но с установлением римской власти в Британии их судьба, должно быть, была похожа на судьбу друидов Галлии. Однако возрождение друидизма обнаруживается в присутствии магов (друидов) с Вортигерном после того, как римляне отступили. За пределами римской территории, согласно Плинию, друиды все еще свирепствовали и занимались своими обрядами, как и прежде. Намного позже, в VI веке, они выступали против христианских миссионеров в Шотландии, так же как в Ирландии они противостояли святому Патрику и его монахам, которые боролись с «жестокосердыми друидами». Наконец христианство победило, и власть друидов перешла к христианскому духовенству или в некоторой степени оставалась у филид. В народной вере Евангелие обладало менее убедительной силой, чем успешно соперничающая магия друидов.

 

Классические авторы в III веке говорят о дриадах, или «друидессах». Одна из них предсказала скорую смерть Александру Северу, другая обещала империю Диоклетиану, с ними советовался и Аврелиан. Таким образом, они были скорее прорицательницами, чем священнослужительница-ми, и их название может быть результатом неправильного представления, либо они получили его, когда друиды еще существовали как класс. В Ирландии были прорицательницы — бан-филид или бан-фатхи, вероятно, отдельный класс с пророческими способностями. Правителей предостерегали против «прорицательниц», и доктор Джойс считает, что это и были друидессы. Святой Патрик также протестовал против «заклинаний женщин» и друидов. Женщины в Ирландии обладали знанием будущего, согласно Солину, и женщины, которые принимали участие в культе вместе с друидами, подобно фуриям в Моне, вероятно, были прорицательницами. Возможно, в Ирландии такие женщины назывались «друидессами», поскольку встречается слово бан-друи. Так называвшиеся женщины титуловались также как бан-фили, а то, что они принадлежали к классу филид, соединяет их с друидами. Но возможно, слово бан-друи относилось к женщинам со священническими функциями, которые, конечно, существовали в Ирландии, например девственные хранительницы священных огней, чьи функции унаследовали христианские монахини. Мы также знаем, что бриттская боудикка осуществляла священнические функции, и такие священнослужительницы, помимо дриад, существовали среди континентальных кельтов. (Надписи в Арле говорят о antistita deae, а в Ле Пругноне — о flaminica sacerdos богини Туколис.) Они были служительницами богини, подобно священнослужительнице кельтской Артемиды в Галатии, в чьем роду священство было наследственным. Эти девы назывались галлизенэ, они занимались гаданием и магией на острове реки Сены и были священнослужительницами галльского бога, и, возможно, часть этих женщин, которые были «одержимы Дионисом» и занималась оргиастическим культом на острове в Луаре, были такого же рода. Они были священнослужительницами какого-то магико-религиозного культа, осуществлявшегося женщинами, подобно хранительницам священного огня в Ирландии, который был табу для мужчин. С. Рейнак считает этих священнослужительниц острова вымыслом, основанным на истории острова Цирцеи, но, даже если они вымысел, по-видимому, сведения о них основаны на фактических наблюдениях и имеют аналогии с другими регионами[5].

 

Существование таких священнослужительниц и прорицательниц в кельтской области получает объяснение в соответствии с нашей гипотезой о том, что многие кельтские божества поначалу были женскими и им служили женщины, которые обладали племенными знаниями. Позже их функции приняли мужчины, и поэтому возникли великие священства, но спорадически консерватизм сохранял такие женские культы и священнослужительниц, некоторым богиням до сих пор служили женщины, например галатской Артемиде, или богине Галлии, с их женщинами-служительницами. Время также сыграло свою роль, поскольку, когда язычество исчезло, многие обычаи из его народных ритуалов и магии продолжали осуществляться мудрыми женщинами (или ведьмами, как их называли), которые в течение многих поколений обладали такой же властью над невежественными умами, как и христианское священство. Тот факт, что Цезарь и Тацит говорят о германских, а не о кельтских священнослужительницах, едва ли может быть доказательством того, что женщины не играли никакой священнической роли в кельтской религии. Если бы это было так, то эта религия была бы уникальной во всемирной истории.

 

[1]Фатхи родственны ватам.

 

[2]В Уэльсе были как друиды, так и барды, но все следы второго класса потеряны. Намного позже исчезли друиды, была выдумана байка о дервидд-вардд, или друиде-барде, и утверждалось, что более поздние барды были хранителями лжедруидской теософии, в то время как втайне занимались обрядами. Последнее слово — «дервидд» — было, вероятно, придумано на основе слова «дерв» («дуб») кем-то, кто был знаком с источником Плиния.

 

[3] Кельтские энтузиасты видят в этом тройном принципе нечто родственное уэльским триадам, которые, как они утверждают, были друидскими!

 

[4] Их судебные полномочия были отняты у них потому, что их речь стала непонятной. Возможно, они выносили свои решения на древнем языке.

 

[5] Тот факт, что обряды были названы дионисийскими, является основанием для отрицания того, что осуществлялись некоторые орги-астические обряды. Классические авторы обычно сообщали обо всех обрядах, варварских с точки зрения их собственной религии. М. Д'Ар-буа указывает на то, что Цирцея не была девой и у нее не было восьми спутников.

 

http://www.white-society.org/index.php?name=Pages&op=page&pid=278