Избранные письма Екатерины Сиенской

    Екатерина из Сиены известна в истории как один из великих аскетов Западной Церкви; эти письма показывают её личное отношение к бренности тела. Она была женщиной, призванной Богом; её природа постоянно и властно заставляла указывать людям на их грех, в чем она видела свой долг. Из писем становится ясным, как она представляла себе  осторожность, необходимую для выполнения этого долга.
Оба письма были написаны для верующих. Отец Вильям Флит был англичанином, который, проезжая Италию в юности, был очарован этим краем и провел остаток жизни в монашеской келье в Лесу Лессето. Анналы этого времени приоткрывают некоторую любопытную сторону, проливающую свет на его фигуру. Известный своими странностями и замкнутостью жизни, он был так же очень нетерпеливым и, в какой-то степени, даже нетерпимой личностью, строго критикуемой собратьями. Екатерина, обращаясь к нему в письме, беспощадно анализирует опасности аскетической жизни; чувствуется, что после прочтения некоторых её фраз в резком тоне, у этого человека не могло остаться уверенности в своей правоте. Однако, вскоре после всего сказанного, она превозносит его в своем размышлении об идеальной жизни, заключенное в словах редкой красоты, которыми она описывает отношения щедрой любви и доброты, не осуждая, но со смирением и благоговением, присущими настоящему божьему служителю, рассматривающему свойства людей подобным образом: " Такой человек расцветает в отношении к любому типу, который он видит, говоря: Благодарю Тебя, Владыка, что Ты имеешь мои хоромы в Своем доме... Он еще больше расцветает в своей неповторимости среди людей, когда видит их идущими тем же путем, ибо тогда он зрит яснее величие доброты Бога. Во всем он ощущает запах роз".        В письме к Сестре Даниэле Екатерина развивает эти идеи дальше. Почти ничего не известно об этой "служанке Бога", кроме как из писем Екатерины к ней. Но кое-что дает о себе знать из того факта, что она - одна из тех немногих людей, кому эта великая женщина пишет как к равной по духу. Она повторяет Даниэле то же самое, о чем пишет в письме к Отцу Вильяму - здесь те же предупреждения, в самом деле, необходимые людям, ведущим уединенный образ жизни; затем продолжает в последней части письма, представленного здесь, обсуждение тех способов в деле достижения совершенства, которым способствовал подвиг самопожертвования.       Она предлагает Даниэле вместе соблюдать  две вещи: первое - воздерживаться от осуждения: "Давайте не будем судить мнения наших соратников, это право принадлежит только одному Богу". Здесь ключ к её собственному лечению духа, она нам его раскрывает: " Когда кажется, что Бог указывает нам на слабости других, держитесь безопасной точки зрения - может оказаться, что это ваше суждение неверно. Храните молчание на ваших устах. А любая оплошность, которую вы видите в других, может оказаться и вашей, к вашему же стыду. Если какой-то изъян и есть в человеке на самом деле, он сам придет к исправлению лучше тогда, когда обнаружит наличие этого изьяна и уразумеет, что его правильно поняли. Он сам скажет то, что вы собирались ему сказать". Вторая вещь - наше тело бренно. " Телу присущи податливость и мягкость; только не говори мне, что это правило применимо для всех! Для себя ли, для других ли, мы сделали покаяние нашей основой. Мы должны быть невеждами, чтобы критиковать, это выматывает и печалит; нам нужно добиться того, чтобы предоставить Богу закончить эту работу. Он - бесконечная любовь и требует от нас только безмерного желания".
   Очевидно, что в последней мысли Екатерины плоть понимается совмещенной с духовным началом.Святые знали всё о телепатии еще задолго до того, как Общества Исследований Психики занялись этим вопросом. Это может удивить некоторых современных психоаналитиков, при чтении сталкивающихся с таким обнадеживающим пассажем, в котором Екатерина, принимая во внимание как должное, что любой слуга Бога, вовлеченный в процесс моления, имеет мистическое и прямое знание о состоянии тех, к кому он обращается с молитвами, продолжает предупреждать Даниэлу так же интеллигентно, как бы сделал современник, может, другими терминами, но в пределах границ, в которых эти знания были достоверны и понятны. Небольшая записка, заключительная в этой группе писем, написана не какому-то важному лицу, а жене портного. С простыми людьми Екатерина вела себя просто; но Мона Агнеса вела уединенную жизнь не менее ревностно, чем сестра Даниэла. Простые советы Екатерины тем, кто проживал рядом с нею день за днем, так же говорят о ясности ума и трезвении, как и другие послания, и дискриминационны в такой же степени в отношении между восхищением религиозных практик и настоящего озарения.