O, Estimaa, minu armastus! (цикл стихов об Эстонии)
O, Eestimaa, minu armastus!
Мa konnin ja konnin lopmata teel...
Е. Enno.
( Светлой памяти Юхана Вийдинга и всех друзей,
которые остались там - в далекой Эстонии: живым
и блаженно почившим эти стихи посвящаю)
Eestimaa
Непрошеным гостем приехал в твой край,
Эстония, утром ранним.
Ты хмуро меня у вокзала встречай,
Я твой менестрель и странник.
Бродил я один по просторам земным,
Сияла мне солнцем Россия,
А в сердце слагался пророчества гимн -
Молитвою Ave Maria.
На голос Ее шел я ночью и днем,
Она вела меня к Богу.
Я с детства не знал, что такое - дом,
Была лишь сума и дорога...
Чужой всем на свете - поэт и цыган:
Сиротство и скрипка, прощанье,
Свобода и небо - я вами был пьян
В скитаньях, скитаньях, скитаньях...
Холодная северная страна,
Меня приняла ты как сына.
Из струн четырех всех одна струна
Звучала с тобою едино.
Я шел и песню осеннюю пел -
Душа вся восторженной птицей
Курлыкала в небо - в иной придел,
С тобой обещая проститься!
Nostalgie
Меэлису Тынс
Костелы - юности ушедшей корабли
В Эстляндии, как в море всей моей печали.
Я шпили колоколен на краю земли
Не позабуду никогда - в бестрепетные дали
Уносится навечно голос - всем чужой...
Я северной природы полюбил дыханье.
Был в ней смятеньем ненарушенный покой
И странной радости безбрежное сиянье.
Органов древних звуки, разрушая плен
Земных оков, со мною вместе плыли...
И не было уж больше клавиш, труб и стен,
Но только мессы ангельские крылья
Из рукотворных храмов возносили в купола
Чертогов звездных и пространства все размыло.
Обманчивое время исчезало - мир дотла
Сгорал от огненной и чудотворной силы!
То Бах парил орлом на страшной высоте:
Ему органа, музыки и жизни было мало!
И в ослепительной и бурной красоте
Душа у пилигрима пела и страдала!
«Колокола сквозь кроваво-золотую
листву осенних деревьев»
Тихие, таинственные звоны
вечернего колокола
Мне открывают сердце
и обнажают, омывают Слух!
Тихие вечные полеты
Небесного бесстрастного Голоса
Меня одинокого Странника
вслед за собою зовут…
Вот оторвался я, отлетел
от мутного мрачного шума
Мира дольнего -
повернулся к нему спиной.
Вот отвернулся от двери
в доме темном и скрылся в думы,
Вот вылетел в окно -
за звоном чудным вослед -
В осенних отцветающих дней покой.
Над головою небо нависло куполом -
прозрачное, ясное.
Золотистое солнце
душу греет, ласкает глаза на ветру...
Впервые затихла скорбь,
только светлая грусть прекрасная:
Может, завтра не будет меня,
может, завтра - умру!
Деревьев пышный наряд
кроваво-золотой порфирою
Окутал меня в черной рубахе.
Я Мантию Осени огненной
набросил на плечи свои.
Лирическим Отшельником улиц
с плачущей лирою
Я пою, отрешенный и безответный,
о погибшей Любви.
Стая последних птиц,
покидающих Родину в Осени,
Черной петлею опутала
золотые кроны и душу в звонах мою.
Небеса опрокинулись
и в глазах отражаются - в просини
Взгляда, оторванного от земли...
- Улетаю, грущу и люблю!..
Дорога - река моя,
Куда же течешь, к какому берегу
И к какому приюту? -
ведь места нет на земле,
Где бы ты, душа, покой обрела!
Что ж ты рвешься, бессмертная,
В черном - белая-белая? -
Белизна твоя в трауре -
К небу - перебитые два крыла.
Тесный Путь мой -
улица - волною - течением -
Ко дну или, может,
к далекому Кораблю?
- Небо, скажи, куда мне идти
и за каким утешением?
Колокольные звоны в пожаре листвы
я сердцем усталым ловлю!
- Колокола, колокольчики -
Музыка небесная, бесконечная,
Тональность души моей,
Вот, я, родную, услышал тебя!
Ты меня позвала,
разбудила от сна, тобою отмечен я
В вечном небе
и в Книге божьего бытия.
И в ответ на порыв мой
из волн житейского моря,
Из Улицы Всех Надежд выплывает Белая Церковка
в золотых куполах,
Летящая в облаках
сквозь деревья в отлетающих птицах,
Сквозь бурю и горе - в звонах сердца,
в зовущих вечерних Колоколах!
« Randja ohtulaul»
Калеву
О, сколько у тебя, Эстония, дорог!
Их множество я исходил, изъездил
И отмолил на четках (знает Бог),
На памяти нарисовав созвездьем.
Я на свидание с органами спешил
И весей колокольни за собою звали…
Но не было со мною ни души,
Когда я умирал в ночном хорале,
Чтобы воскреснуть утром, счастье мне
Дарили ангелы с полотен Джотто:
Я прошлое забыл в далекой стороне
И имя новое записывал на ноты.
А солнце - маяком пурпуровых небес,
Горя в огне холодном, но нетленном,
Закатывалось за зубчатый черный лес
Под «Randja ohtulaul» Эрнста Энно.
Requiem
Посвящается Ю. Вийдингу( Ю. Юди)
Как мало бывает таких вот встреч -
Небесные редки приметы.
Не бюргеров сытость, а огненный меч
Стихов, рассекающих этот
Мир надвое. Не жалея - войной
Идем мы на жизнь без чуда!
Звучим высоко надрывной струной
Не здесь на земле - оттуда,
Где ветра начало и где вода
Всемирным потопом сгущалась,
Где ослепительная высота,
В которой душа рождалась!
Я помню шаг: ты скользил как по льду -
По улочке узкой и тесной.
Я больше уже ни в ком не найду
Тебя - во всей поднебесной.
Скользил по витринам иль, может, летел
По воздуху к месту встречи.
Ты, кажется, не говорил, а пел
По-птичьи и не было речи
Такой, в которой про все говорят,
Но только о главном - ни слова.
Я слышал звуков звонких каскад
Какой-то музыки новой.
Твой голос лился и радугой цвел,
А ты был певец и вестник.
Поэзия - это не письменный стол -
Полет - Лебединая Песня!
С тобою - дуэт, разговор - как стих,
Со всеми - проза и скука.
И вот ты флейтой нежной затих...
Осталась одна разлука.
Эскпромт отзвучал - ты уже не здесь
Под таллинским небом слышу:
Твой смех колокольчиком
расплескался весь -
Грустнее и дальше, и тише...
Был осени спелой под солнцем пожар
И жизни текла небылица...
На крыльях своих восковых Икар
Взлетел, чтоб об землю разбиться!
Улица Tahe
Улица Звездная - ты моя грусть!
Может, когда-нибудь я вернусь
К тебе! - Словно утренняя звезда
Ты светишь из памяти - провода
Чувств - хрупких лучей - натянуты вспять -
В затишье твое... У меня не отнять
Жизни, что в воспоминанья ушла.
Нет времени у любви - два легких крыла
И снова - полет. На этом пути
Того, что было вчера - не найти,
Милые образы и голоса
Слетаются в сердце... Мне снятся глаза.
Есть души, тоскующие по жизни иной.
Им в мире сем одиноко, родной
Песни им не услышать тут.
На земле о земном лишь поют.
То души скитальцев, ищут они
Друг друга. Уносятся в прошлое дни,
Но только на небе встретятся вновь,
Чтоб обрести навечно любовь.
Не падай и не угасай навсегда,
Любви моей первой и светлой Звезда!
Может ли странник тебе изменить? -
Не оборвать грусти звездной нить!
Тот край...
Урмасу Кару.
О, сердце, зачем по ночам плачешь ты,
Мечтая так страстно и дико
О дальней стране, чьи прекрасны черты,
Как очи девичьего лика?
Скажи, почему пустота без нее
И воздуха здешнего мало?
Иль солнце другое там утром встает,
Иль было там песен начало?
Но тетивой разорвалась струна -
Прелюдий умолкли аккорды
На взлете… теперь стоит тишина -
Органы молчат, клавикорды…
И вот полететь туда я готов -
К старинной и радостной нови!
Как не хватает мне тех берегов
На зов моей северной крови!
Я вижу в виденье: «ковчегом - костел
Встает своим шпилем высоким».
Зарею сиреневой воздух расцвел
На трепетно-нежном востоке…
И небо лампадой вот-вот загорит
Над зубчатым северным градом:
Свечами потухшими он весь слит
В охапку одну - моим взглядом!
Башен и стен темно-синий убор,
И ребра домов колючих -
Пронзают, лаская немеркнущий взор
Сквозь редкие серые тучи.
Но часто ты чудишься мне в серебре
Холодном, узорном и ясном -
В мерцающей осени на заре,
Пылая в чертоге атласном.
Кто сказку тоскливую эту поймет
И флейт голоса услышит? -
Я птицею черной свершаю полет,
Лунатиком таю по крышам…
Воспоминания о Тарту
Урмасу Кару
Рождественская ночь, кантата Монтеверди,
Твое окно из дома смотрит за овраг.
Пора святой любви и милосердья
Скорбь умягчает и рассеивает мрак.
А на дворе зима, мне Toonemagi снится
В деревьях темных… Tahetorn - в снегу.
Вот скоро фонарей осветят лица
Аллеи парка старого, усиливая тоску.
Ты - там, мой друг, я от тебя далеко,
Письмо читаю и воспоминания текут…
Уносит за собой грез, миражей морока,
Но снова спрячу я мечты свои под спуд.
Как Toonemagi, Tahetorn мне не хватает -
Оврага этого, перед которым дом,
Где ты сейчас в окне и ночь горит святая,
И Монтеверди - в душу льется напролом!
Скажи, Эстония, что для меня ты значишь?
Пройдет ли снова чрез тебя мой путь?
О чем же, в аналой челом склоняясь, плачу? -
Что утро юности мне больше не вернуть!
Сны
Безбрежная ширь океана -
И долгожданный полет
В старинные дивные страны,
Где дух мой никто не найдет.
Дыхание ностальгии -
Как в шторм ветровой поток.
Сегодня во сне от России
Я, как чужестранец, далек.
Откуда такая нежность
Печали чьей-то - о ком?
Эта страна - безнадежность…
Эстония, - мы - вдвоем!
Лечу я в саване белом -
Мне крылья как в смерть даны.
Мое ли со мною тело
Уносится в эти сны?
Вот улочек серпантины,
Провалы в омуты лет.
Картины сменяют картины,
Я - там, где меня больше нет.
И, падая на мостовую,
Тенью к домам припаду…
Чье-то лицо рисую -
Кого-то никак не найду.
Стонет, бредит, выводит
Виолончелями бед
Метель свой мотив, и вроде
Уже не тот край - тот свет.
Тревожно, таинственно светят
Лампы в тех темных домах.
Кто на мой зов ответит? -
Вьюгой споет зима.
Домов и окон разгадка
В том, что там - пустота
Мечты моей, но украдкой
Заглядываю я туда…
Владимир Ковалев