Проблемы духовного в современном мире

Центральной проблемой, которую мы обсудим в данной статье, является следующая: в какой мере наша эпоха наследовала духовное содержание предыдущих времен, живем ли мы хотя бы в частичном соответствии с духовными требованиями прошлого? Вопрос не праздный, так как преемственность поколений, в которой выражается и сущность так называемого прогресса и цивилизационная общность, не может осуществляться только лишь на материальном уровне; вне духовной составляющей обозначенной преемственности нельзя говорить ни о прогрессе, ни о целостности человечества, ни об истории, как имеющей некий смысл. Мы давно уже привыкли к тому, что ценности нашего времени - ХХ и начала ХХI веков кардинально отличаются не то, что от античных, что еще можно было бы понять, но и от ценностей ХIХ, казалось бы, довольно близкого нам века. Нас не смущает наша оторванность от «духа предшествующих времен», мы решили, что глобальная «смена вех» естественна, что возрастающая темпоральность жизни имеет, как следствие, нашу самобытность в истории, право на небывалый ранее способ и стиль жизни, на систему ценностей, которая  еще недавно была бы неприемлемой, странной и презираемой. Иначе сказать, мы построили новый мир, имеющий мало общего с предыдущим, мы присвоили себе право своемерия, мы абсолютизировали нашу эпоху и  в результате мы порвали с историей. В этом смысле можно говорить о внеисторичности нашего бытия, что многое объясняет в наших отношениях и с прошлым, и с настоящим. В частности, становится понятным, почему мы живем как варвары на Земле, которую нещадно эксплуатируем, живем так, будто желаем сами себе  досадить и навредить, в каком-то забытьи проживаем жизнь, не соотнося ее ни со смыслом, ни с ответственностью. При всем этом современный человек выстраивает свою жизнь не вовсе вне всякого смысла, другое дело, что смысл этот предельно искажен. Уместнее даже говорить не о смысле жизни, но о хитрости прожить, делая как можно меньше, а «брать от жизни» как можно больше. Такая установка, превратившись в доминирующее мировоззрение эпохи, приводит к вседозволенности, к произволу, к схематизму жизни, к ее условности, к потере личностной «специфики», к взаимозаменяемости одного человека на другого. Не приходится удивляться, что унификация жизни человека на крайне плоских основаниях, превращение его в «одномерного», по терминологии А. Камю, приводит к потере человеком именно духовного содержания, ведет к истощению духовности. В самом деле, чем человек жертвует в первую очередь, когда ему приходиться «уплощаться»? Конечно же, человек жертвует тем, без чего он может прожить, тем, что менее ценно для него. А при ориентации на внешнее бытие, на материальное благополучие, на «жить, чтобы жить», да еще и хорошо жить («хорошо», согласно плоским представлениям), чем еще можно пожертвовать (и даже не пожертвовать, а просто не брать в расчет)? Конечно, отказаться надо от необязательного для жизни, а в горизонте бездуховного бытия это необязательное и есть духовность. Добро бы еще отказаться тихо-мирно, скромно и стесняясь: все люди  в той или иной мере если не знают, то подозревают о значительной роли духовного для человека. Но система буздуховного существования, такова, что от человека требуется не просто скромный отказ от духовного, но требуется громкое, скандальное, демонстративное заявление об отказе от духовного и брезгливость к духовному. Эти отрицательные характеристики отношения к духовному являются проявлением не просто бездуховности человека; они выдают служение человека духу зла. Система, тем самым, весьма и весьма целостна, и функционирование ее последовательно: устранение позитивной духовности и концентрация на внешних, условных, примитивных ценностях ведет человека не просто к бездуховности, но отдает его в руки «врага человеческого». В таком контексте более ясной становится ситуация с отказом современного человека от исторически предшествующих форм духовности и самодовольное самолюбование его. В предшествующих формах духовного среди множества напластований и непроясненных аспектов духовного присутствовало недвусмысленное содержание духа добра. Оно было положено в основу меры духовного, оно требовало от человека нравственности и ответственности, оно осмысляло жизнь, делало ее не аморфной и условной, как сегодня, но кристально ясной и ориентированной на вечность. Вот от этой-то духовности, от этой-то памяти о духовном долге и отказывается современная эпоха. Вопрос о том, почему наша эпоха отказывается от духовного, несмотря на внешнюю простоту этого вопроса, относится к самым сложным. Эту проблему пытаются и игнорировать, и деформировать.  Например, говорят, что мы не отказываемся от духовного, мы его иначе понимаем. Или говорят: прошлые эпохи имели свои формы духовного, а наша - свою. Или еще: все прогрессивно развивается, развивается и содержание духовного - сегодня оно вот такое. Имеется и еще одна «хитрость разума». Говорят: «коль скоро все живут с ориентацией на комфорт и внешнее благополучие, то такова и правда сегодняшнего дня - так и надо жить, причем здесь какая-то духовность? В чем я неправ, если живу хорошо, удачно, богато? Я все это заработал». Что здесь скажешь? Пусть все так, но разве не настораживает возрастающая жестокость мира, разве всякими средствами можно богатеть, неужели человек может настолько утратить «божественную искру», что готов жить как угодно, но только чтобы комфортно? Оказывается не только может, но в массе именно так и живет, а поскольку человек - творец своей действительности, а все так и «творят», то и мир таков; а коль скоро мир таков и человек таков, то что вы еще хотите, вот вам и правда. Еще совсем недавно, даже и в революцию 1917 года, люди отстаивали свое право жить, имея идеальное понимание жизни; часто с ним и умирали. Сейчас же имеет место тиражирование  фактически одной идеи - жить богато и комфортно. Причем эту идею даже и не усваивают, ее просто заимствуют. После серии «мясорубок» ХХ века, как мировых, так и локальных, человека загнали в прокрустово ложе примитивных способов существования, человек утратил представление о многообразии жизни, о ее духовном смысле, о цели своего бытия на земле. О какой духовности в таких условиях может идти речь? Человек и целые общества путаются в самых простых и давно решенных вопросах духовного бытия. В чем выражается свобода, как жить, чем является религия и т.д., - все стало в лучшем случае дискуссионным (причем дискуссии ведутся на крайне низком  уровне, без обращения к духовной культуре прошлого, ведутся так, как будто вопросы эти возникли только вчера и только наше поколение впервые отвечает на них). Все ответы сводятся к предельно примитивному, ставящему во главу угла «духовно ослабшего» человека, не способного ни думать, ни жить в соответствии со своим предназначением. Современный человек мерилом всего делает себя, и это даже не эгоизм, это, как кажется человеку, единственно верный способ жить. Возрожденческое своемерие блекнет в сравнении с примитивным и ограниченным самодовольством современного человека, считающего, что он живет единственно возможным способом, тем более, что его к такому способу вынуждают. Темным силам не надо ни соблазнять, ни бороться с таким человеком - он весь целиком уже принадлежит этим силам. Естественно, что в таком контексте и вся духовная проблематика искажена. Все учения, имеющие хоть такое-то отношение к духовному, признаются равноправными, в соответствии с «демократическим» духом эпохи. Эзотеризм, шаманизм, мистицизм и мировые религии - примерно одно и то же для современного человека: все относится к чему-то нереальному, второстепенному. Но так можно считать только ничего не зная и не понимая в сущности духовного. Сама по себе полная неясность и неопределенность, аморфность и безразличие к содержанию и формам духовного уже является результатом, уже есть позиция в духовной сфере. В этой сфере нет ничего случайного, неважного, неопределенного: всякое слово имеет последствия, всякая мысль, всякий поступок - все работает на результат, из всего этого складывается будущность человека и в здешней жизни, и в будущей. Никогда ранее вплоть до нашего времени человек не был столь равнодушен к духовному смыслу своей жизни. Этот смысл признавался очень важным, он фактически организовывал всю жизнь человека. Тихие, но глобальные по последствиям проповеди Будды, Христа и Мухаммада, призывы проповедников, на целые века определяющие течение жизни, - всего этого нет сейчас. Могут сказать, и хорошо, что нет: что толку в зажигательных речах, если после них были крестовые походы, погромы Варфоломеевской ночи и т.п. Да, не приходится спорить, что живую душу человека можно зажечь и вовлечь в трагические события, и духовная инертность, бездействие иной раз спасительны. Но беда в том, что и на хорошее, на светлое, на истинное умершая душа не откликается. Кроме того, развитая душа не даст себя втянуть в отмеченные трагические, кровопролитные действия, но зато способна к добру, к свету, к любви, ко всему тому, без чего нет истинной человеческой жизни. Так что духовная оглушенность, в которой пребывает современный человек, не просто нежелательна, но и опасна: как раз из нее может родиться предельная трагедия человечества. Сейчас, в связи с разными задачами, целями и обстоятельствами, все чаще обращаются к истории, в том числе, и к учениям, и трудам ученых и мыслителей, заложивших в свое время основы национальных культур и традиций. То есть, казалось бы, люди пытаются восстановить прошлое в его духовном значении, и, следовательно, нет того духовного забвения, о котором мы говорим. Нет возможности в небольшей статье детально аргументировать ситуацию, но вкратце скажем, что внешнее, неглубокое, далеко не с праведными целями осуществленное обращение к духовной истории, нисколько не «обогащает» духовно нашего современника, не восстанавливает «связующую нить времен», не делает современного человека духовно чутким. Лучше не трогать древние истины, если вам нет дела до истины, как лучше не раскапывать клад, если его затем растранжирить, пусть лучше лежит до более светлых времен. Мы стали неспособны понять тот духовный смысл, который осмыслял жизнь предшествующих поколений. Нам представляется, что они жили так же, как живем сейчас мы: т.е. жили как получится, стремясь жить хорошо, - как это им казалось, - а уже сейчас мы сильно идеализируем их жизнь, считая ее осмысленной. Но это далеко не так: ранее жизнь людей организовывали принципы, передаваемые из поколения в поколение; не всегда эти принципы осознавались как духовные требования, еще менее люди понимали откуда идут эти принципы. Считалось, что глубокая традиционность нравственных норм делает их уже само по себе обязательными к подражанию. Иногда служители культов объясняли, что традиции, считавшиеся как бы завещанием предков, на самом деле являются воплощением в практику, в жизнь требований Бога к людям, но такого глубокого прочтения сущности духовных правил люди, как правило, не осуществляли, ссылаясь на святость традиций. Как бы то ни было, имело место следование традициям - и они удерживали людей на грани между должным и реальной жизнью. Человек порвал с этой системой относительно недавно - на рубеже ХIХ-ХХ веков, когда идеи прогресса, просвещения, разрушение форм коллективности, присвоение человеком права свободного произволения стали доминирующими. Действительным, реальным стало только то, что человек осуществляет по своему замыслу, исходя из своих целей и прибегая к природе, как к подручному средству. Казалось, что такое видение сущности жизни человека освобождает человека, сулит ему многие блага и делает счастливым. Но, как мы уже сейчас можем констатировать, это оказалось западней. Человек в ХХ веке натворил столь много безобразий, полагаясь только на себя, что сам перестал что-либо понимать в том, что он делает. Во-первых, он создал такую действительность, о котором даже и не думал, не желал ее и не хочет считать своей. Во-вторых, человек осознал, что он не в силах выносить ответственности за содеянное,  но и переложить ее ни на кого не может (всякая отсылка к судьбе, к року, к неизбежности, в конце концов, ведет к Богу, а, взявший на себя всю полноту ответственности человек, уже не может ссылаться на Бога). В-третьих, человек потерял цель своего развития и девальвировал свою систему ценностей. Каким видится дальнейший путь человечества? Конечно, этот путь в очень высокой степени неясен, не определен и мало предсказуем. Но кое-что об этом пути сказать можно. Человек, несмотря на очевидную растерянность перед настоящим и будущим, перед независящей от него международной политикой, перед силами, им же пробужденными, но уже им не контролируемыми (агрессии, военные блоки, терроризм), продолжает движение в избранном направлении, не зная каким образом изменить существующее положение и не имея на это сил. То есть, скорее всего, будет по-прежнему осуществляться та же стратегия развития, которая уже осознана как абсурдная (отсюда доминирование логики абсурда во всех сферах современности). Так будет происходить, ибо человек не может вернуться «под крыло Бога» - это представляется примитивным, шагом назад, регрессом, отступлением от завоеваний, да и вообще наша эпоха может кардинально изменить вектор развития только под влиянием только очень жесткой необходимости, равной  уничтожению всего вокруг. Но Бог не создаст условий абсолютной необходимости, не лишит человека свободы, а следовательно, не будет той внешней необходимости, которая бы заставила человека измениться. Поэтому мы стоим перед выбором: или двигаться, как движемся, - и здесь никакой «косметический ремонт» наличного существования не спасет - ибо путь этот в бездну. Возможность иного пути связана со свободным, именно свободным (так как иначе просто невозможно) изменением человеком своих ценностных и духовных ориентиров (жизнь подталкивает к такой смене в многообразных формах). Набор этих ценностей и ориентиров имеется, они уже определяли историю. Кроме того, их можно несколько «осовременить», если так уж неприятно «возвращаться назад». Надо признать, что человек попробовал творить свою историю сам, и пришел к сужению пространства своего бытия к надвигающейся катастрофе. И теперь выбор: или так и стоять, или все принципиально изменить. В первом случае - безысходность и крах, во-втором, - надежда на спасение и жизнь. Думается, что все же оглушенный человек соберется с силами и покажет себя достойным своего первообраза, ростки такого движения видны повсюду. Но человек должен тогда «поступиться» своей самостью, гордыней, роскошью, должен пройти путь покаяния, путь духовного возрождения. Это трудно, но это возможно: есть абсолютные ценности, хотя они могут менять форму, но содержание их вечно. Вот эти-то ценности и надо наследовать.                                                                                                      

Косиченко А.Г.