"Разлука" (цикл стихов о Польше)
С детства Тобою ранен
В душу пошли привет,
Страна мечты моей ранней,
Польша - благая весть!
Я слышу нежного слова
До боли томительный звук:
Словно родился снова:
Чую касание рук
Матери - мягких, горячих
Над колыбелью моей…
Что же все это значит -
Огненный зов кровей?
Ждешь ли ты? - манишь, голубишь.
Я звуки твои ловлю…
Не знаю, меня ты любишь?
Польша, тебя люблю!
Не видел тебя, не ведал,
Но грезил ребенком я
Пред фотографией деда,
Твои представляя края…
Глаз его голубиных
Чувствую тихость и грусть:
Польской души половину
Вдохнул я из дедовых уст.
Не-русская масть чернела
Роскошных бровей, усов…
И что-то в нем страстно пело
Народную песнь без слов.
Мицкевича вижу героев -
Сказителей дум и баллад.
Я сердца лиру настрою
На нежно-трагический лад.
Мазурки хрупки как девы,
И воином - полонез…
О, паны и панны - где вы?
Как жалко мне вас до слез!
Пред Образом ставлю свечки:
« Матка Бозка, спаси
Затерянные местечки,
Где я в сновиденьях гостил.
Грезится мне: дорога
Ведет меня в прадедов дом.
Отшедших в дому этом много
И я к ним иду с крестом.
Стол длинный в горнице тесной
Накрыли на всех, кто почил.
За общей скорбной трапезой
Я сыном возлюбленным был…
Суровые, строгие лица
Вглядывались в душу мне…
Исчезли земные границы
И вот я в желанной стране!
Вы молча меня здесь ждали? -
Поляки, во мне - ваша грусть.
В те сны - вековые дали
Может быть, к вам вернусь!
«Летят с дерева листья…» -
В песне поется одной.
Как хочется мне молиться
За чудный край мой родной!
Встреча
Мерцает свечой при дороге
Дом, словно в канун Рождества.
Крылья у ангела легки -
Несут они сквозь дерева
Меня, как ребенка на праздник,
Которого долго ждал.
И тихой радости ради,
Чтоб длилась - я много б отдал!
Нечаянна с вами встреча -
Любви запоздалой весна.
Мой путь земной скоротечен
И можно ль его предузнать?
Но нет, не весна уже - осень,
Так верить хотелось, что юн.
У прошлого сердце просит
На время усталый приют -
Покров, где "отец и матерь
Средь милых и светлых голов":
В лики сестер и братьев
Гляжу - чувства все обожгло.
Не насмотрюсь, не утешусь -
Уеду ведь тосковать.
Но ныне - молчанье и нежность
Мои - вам, зачем слова?
Картину пишу, созерцая…
Из древних былых времен
Явились видения рая
И в них я по-детски влюблен.
Быть может, я снова мечтатель
И одиночеству - брат?
Но новую жизнь начать мне
Хотелось еще вчера.
Мечта моя - вещая птица.
Шопен в руках отзвучал… -
Но музыка - в этих лицах,
Во мне лишь - ее печаль…
Здесь каждое деревце мило
И улиц мощеных узор…
Святые, родные могилы,
Жужжащий в себе разговор.
Небес то лазурь, то серость
И колокол в монастыре… -
Вам близким до боли - верность
И трудной любви моей крест!
15 - 19 ноября. 2001 г. Варшава - Зеленка.
Элегия
Эве Демарчик
И плыл гитары звон из тьмы осенней ночи,
И капли соленого дождя катились
По окнам вагонов иль домов,
Но это все равно, - земля - вокзал:
Мой Поезд уходит в далекую страну,
Которой нет на карте - это звездный путь…
И нет у нас причала,
Главы нам негде приклонить.
Твой голос поет про то,
Что все уходит безвозвратно,
Как эта песня под гитару,
Плачущую в пустоту ненастной и короткой жизни…
Зов, стон сольются с ветром и дождем холодным.
Небо - саваном покрытое - седыми облаками,
Такое равнодушное к горчайшим мукам
Нашего скитанья по земле.
Оно как будто наблюдает за тем,
Как мы безрадостно горим и гаснем:
Светильник сердца тлеет, ненужный никому.
Себя он не щадя, растратил пламя,
А теперь под спудом должен умереть.
Что наши песни? Кто услышит их и кто поймет?
Твой голос скоро оборвется -
Из горла птицы хлынет кровь.
Вот на дороге лежит ее уже бестрепетное тело:
К чему оно пригодно? - чтобы не мешало прохожим -
Его отбросят с мостовой.
Таков конец всему, что дышит и поет.
И наша жизнь - растоптанною птицей…
Мы уходим, прощаясь каждый день навек,
Запоминая лица, холодные и серые, как тучи,
И провожают нас они без сожаленья.
Звени, гитара! Пока не умолкай
И слезы лейтесь по окну! Не останавливаясь, лети -
Мой поезд - хоть куда-нибудь - уж все равно куда!
20 - 21 ноября 2001г. Варшава- Зеленка.
Пьеро
Пьеро серебряною статуей застыл
Посреди площади на Старем Мясте.
Живой ли, мертвый - но кому до этого есть дело?
Глаза его закрыты, лик, как маска, лежащего в гробу.
В руке огромная серебряная роза
В подарок для того, кто не возьмет ее,
А если примет дар - то в урну выбросит, наверно.
По щеке Пьеро стекала
Слеза, похожая на каплю черного дождя.
У ног стояла кружка для монет.
Куда смеясь и корча рожи,
Прохожие зеваки в нее бросали деньги -
Тогда Пьеро вдруг воскресал, в улыбке расплываясь.
Луну лицо напоминало.
Он делал реверансы, словно в менуэте,
И кривлялся, как кукла в балагане,
Протягивая розу в благодарность
Тому, кто деньги кинул; смеялся, что-то лепетал,
Вдруг снова замолкая и умирая на глазах.
Вы говорите, что он зарабатывал на жизнь.
Но что ж с того? - Не в этом суть:
Он только образ страшный!
Ужели не открылось вам,
Что не устарел печальный символ?
Он жив всегда и времени уж не подвластен.
« Балаганчик», играй свою единственную пьесу,
Смеши прохожих - зрителей своих!
Серебряный Пьеро, в тебе узнал, как в зеркале, себя:
Вот так, как ты, и я стою на площади сейчас,
Похожий на паяца…
Улыбнется ль кто, приветливое слово скажет -
Тому готов я сразу дарить серебряные розы
И стихи из слез - дождей осенних,
Когда тебе бросают деньги,
Как пощечину дают!…
Но кому нужны порывы наши - цветы израненного сердца?
Ведь если даже примут этот скорбный дар любви -
С недоумением бросят взгляд,
Чтобы тотчас забыть о даре,
Бросив его небрежно в урну…
20-30 ноября. 2001 г. Варшава.
Баллада
Отсчитываю километры
Дорог твоих, Польша-дева.
Одежду сплетут мне ветры,
Утешат родные напевы.
Снег мокрый летит навстречу,
На окнах машины тая…
Я то смеюсь, то рыдаю.
Мне тучи ложатся на плечи.
Заглядываю в Твои очи -
Озерную глубь седую…
Что в будущем мне пророчишь? -
Спасение иль гибель найду я?
Мир без Тебя мне тесен,
Нужна Ты как мать и подруга!
Вся жизнь моя льется песней
О Тебе - не стала бы вьюгой!
Лесов таинственны стоны,
Местечки бегут, городища…
Меня здесь никто не отыщет -
Я снова - странник влюбленный.
Все тропы уводят к причалам -
Ничьим - в бесприютность рассветов
И я посвящаю вокзалам
Стихов бесконечных куплеты…
Дорога течет рекою.
Дома под небом тяжелым.
Тоски набегают волны,
Призрачны свечи костелов
Ночью, стремглав уносящей
В веси, где, кажется, был я
Всегда: есть у памяти крылья…
У прошлого - лик скорбящий,
Как в снах: “ дом в огнях у тропинки
Глядит в одинокую душу… -
Он дедовым мог быть - слезинку
Пролью за него. Так нужно
Мне все, что вижу, вдыхаю,
Как воздух и ем словно хлебы. -
Дорога уносит в небо
Этих картин стаю…
Мелькают улицы, лица… -
Музыка моего молчанья.
Я Образа Твоего Рыцарь,
Польша - Печаль, Скитанье!
Ты - строгой и хмурой панянкой
Взгляд прячешь то нежно, то гордо…
О, только не стань свитезянкой
Моей - не губи в своих водах!
Супрасль - Яблочина - Алма - Ата
Ноябрь 2001 - январь 2002 г.
Музыка для Колокола и Виолончели
(pianissimo)
(Прелюдия h - moll Шопена)
Это небо летело вечерней порою...
Речка - за нею костел…
Виденье в душу настежь открою -
Радугой после дождя расцветет.
Тучки толпою нависли низко…
Как ты судьбою своею похож,
Край мой, на скорбное небо. Близки
Беды твои. Не жалей, тревожь,
Спелые раны! Колокол бьется
Сердцем усталым - звоны слабей…
Времени эхо иль стон раздается,
Внемля чуть слышной мольбе.
Виолончели тянут широко
Думку, плывущую в облака.
Как бесконечна к тебе дорога,
Отчий мой край, а жизнь коротка!
Звуки твои отзываются болью:
Ангел ли плачет-поет?
Колокол слышу в далеком костеле,
Колокол - в сердце моем…
23 апреля 2002 г. Алма-Ата.
Скрипач и мазурка
Теперь я в зелень весны влюблен.
Эта невинность природы
Напоминала мне детские чувства мои.
Это было в краю, где я вырос в блаженном покое
Любви и довольства - там музыки было начало,
Она сочинила жизнь, полную странствий.
Помню я вечера, когда безмятежно играл
Деревенский скрипач:
Его взгляд, строгий и с отблеском грустным,
Таил в себе столько мелодий,
Как воды ночные отражают небо,
Теплое, щедрое, звездное.
Счастливые девки и парни
Беззаботными парами
Увлекались в танце, скользя вдоль дороги…
О, к тем дням нет возврата!
Я расстался навеки со скрипачом,
Мазурку играющим возле дома,
Где прошли годы сладкого детства.
Я простился с веселыми хороводами,
Нарисовав на белом листе бумаги
Смеющиеся лица, убегающих от меня
В капризном ритме народного танца -
Туда, где одна только музыка
Звучит для моего одиночества.
11 декабря 2002 г.
Закат над Вислой
Затухал тревожный пурпурный закат над Вислой,
Что стала опрокинутым небом
В саване снежном на берегу…
В холоде декабря плаваали сонные утки, провожая вечер.
В огромной морозной тиши
Так ясно слышатся всплески воды.
Слушать бы звуки нездешних крыл
И быть втянутым в зимнее небо:
Это ветер хочет меня вдохнуть
В бездонный купол звездных высот.
12 декабря 2002 г.
Памятник Шопену в Лазенках
Черный памятник декабрьской порою
Среди обнаженных деревьев
Вырастает в тяжелые мрачные тучи
Над Городом , где пушки в цветах молчат
И ветер жалуется, словно ребенок.
Я где-то видел этот могучий и скорбный профиль.
Ах, то было во сне:
Нет величественней Того Лика,
Высеченного в темном и грозном небе.
12 декабря 2002 г.
Отзвуки
В польской столице темно и дождливо,
Небес бессолнечных стелется дым…
Если и может она быть счастливой -
Только длинным минором своим.
Сердца столица - серая роза
Соткана из музыки и облаков.
Туманно в ней, сыро и сиро - поза
Чопорной панны из древних веков.
Ты мне дорога настроеньями всеми,
В каждом движенье, в любом цвету!
Тебя любить - тяжелое бремя,
Легко простить тебя за красоту.
Где небо твое? - только призрак хмурый:
Праматери скорбной очи влажны.
Я слышу капризные ритмы мазуров -
Из сказочной дали немой старины.
Не знаю - в бреду ли больном, наяву ли
Мне чудится, словно с судьбою иной
Я в этих краях родился - проснулись
Знаки души - "кто-то был здесь мной".
Это я когда-то в бессрочном изгнанье
Плакал, листая детский альбом:
И над рисунками нимбов сиянье
Напоминало мне отчий дом.
На фотографии Сигизмунда колонна
Тучи пронзала… - площадь и ночь
Вижу я в памяти сердца бездонной
И настоящее просится прочь.
В пейзажах нежнейших твоя природа
Не восстает от трагичного сна
И в золотую с солнцем погоду
Вечной славянской печалью грустна.
Что же ищу я в тебе, Варшава? -
Не благополучье - мне б чашу испить
Баллад и преданий твоих величавых!
Пусть странником, но с Тобою быть
В гонениях, горе, в любви и страданье!
Ищу я ушедших предков кресты,
Шопена и Норвида злые скитанья,
Предчувствий и снов роковые цветы.
Не нужно мне сытости в пышных чертогах -
Ты поделись лишь своею тоской!
И если умру на Твоих дорогах -
В земле, что звала меня, упокой!
1 - 3 июля 03 г. Алма-Ата.
Исповедь художника